Эклз разоткровенничался про съёмочный процесс, хотя вроде ничего нового, но интересно всё же узнать больше подробностей о съёмках, режиссуре, атмосфере на площадке.
Есть надежда на возвращение кулона Интересно немного узнать о жизни вне сериала. Читала с удовольствием

13.10.2012 в 15:28

Пишет  ~ Maru ~:

Приватные «Q&A» с Дженсеном Эклзом на конвенции в Торонто, 7 октября 2012

Приватные «Q&A» с Дженсеном Эклзом на конвенции в Торонто

Перевела  lur Feyrre
Редактировала  ~ Maru ~

Приватная сессия вопросов и ответов с Дженсеном началась немного странно. Почему-то Дженсену поставили два больших стула вместо одного нормального. Дженсен вошёл, приподнял бровь, затем попытался усесться на оба, к бурному веселью собравшихся фанатов. Но потом сдался и хмыкнул.

читать дальше
Есть небольшие спойлеры, осторожно.

Дженсен: Эмм… Я же не такой толстый!
Зал: Ну-у, нет… Оттуда, где мы сидим, всё выглядит просто замечательно.

Отставив один из стульев, Дженсен начал «Вопросы и Ответы» с рассказа.

Дженсен: Итак, мы с Джаредом, как известно, в своё время налегали на коктейли. Вчера вечером мы тоже выпили. Мы пошли в одно местечко, потому что читали про коктейль, который там делают, и который стоит сорок пять долларов. И мы с Джаредом, конечно, решили, мол, надо пойти и посмотреть, что там такое! И после ужина в «Бока», отличном итальянском ресторанчике, мы пошли туда, зашли в бар и спрашиваем, мол, что тут у вас такое? И парень нам отвечает, дескать, штука классная. А мы ему: серьёзно? Сорок пять баксов?? Ну, мы заказали два, но мы не знали… [Усмехается.] И вот его выносят – делали его целых десять минут – а там что-то типа «Манхэттена» с вермутом, бурбоном и с горчинкой. Но это же их фирменная завлекаловка, так что они туда намешали ещё кучу других ингредиентов. И вот его [коктейль] выносят, он почивает на железном постаменте, на котором ещё и стеклянный сосуд… И вся конструкция – примерно на такой высоте от барной стойки.

Он подпрыгивает, чтобы показать, что стакан находится на высоте аж двух футов или около того – да кто разберёт, когда ты тут смотришь на прыгающего Дженсена?

Дженсен: Стеклянный сосуд целиком заполнен дымом. Внутри лежат дымящиеся щепки пекана, а сам коктейль – наверху этой ёмкости с тлеющим деревом, которое наполняет сосуд и напиток дымом. И весь бар пахнет костром. Там четыре девушки на другом конце стойки чуть не задохнулись. Мы сняли крышку – и стало как у Дэвида Копперфильда, со всем этим дымом. И я скажу, что это был, наверное, лучший коктейль из всех, что я когда-либо пил. Хотя я не знаю, стоил ли он сорок пять баксов! Короче, мне просто хотелось кому-нибудь об этом рассказать.
Зал: Смело рассказывай нам что угодно…

Дженсен: Итак, какие вопросы?
Линн [которая чуть не выпрыгивала с места – так ей хотелось спросить]: Фанаты были несколько удивлены тем, что Сэм не стал искать Дина чуть усерднее… И похоже было, что ты сыграл Дина будто бы тоже немного обиженным и поникшим. Как, по-твоему, Дин расценил [поведение Сэма]?
Дженсен: Никак, и вы увидите, как он мечется. Всё прояснится в следующих нескольких сериях, мы начнём показывать, дадим зрителям через флэшбеки заглянуть в то, что произошло с Сэмом, а что – с Дином после того, как они разошлись. В общем, покажут, что он делал, но не очень-то объяснят, зачем. И мне кажется, что это будет нечто важное, о чём будет рассказано позже. И они ругаются из-за этого. Дин по этому поводу очень расстраивается. Он думает, какого чёрта можно было делать весь год, и даже не попытаться меня найти?
Линн [едва не выпрыгивая со стула]: Да! Точно!
Дженсен: Мы сейчас снимаем восьмую серию, но и там не до конца обо всём рассказано, и это добавляет новых проблем к уже имеющимся – таким, как Бенни.
Линн: О-о-о, классный персонаж!
Дженсен: Бенни – отличный персонаж, и в будущих эпизодах будет больше Тая. [Тай Олссон, актёр, исполняющий роль Бенни, - прим. пер.] Он отличный актёр, он моментально стал частью семьи. Отношения, которые установились между Бенни и Дином в Чистилище, теперь вышли на первый план, а Сэм не понимает, почему. У Дина всё [было] по шаблонам, всё чёрно-белое. А теперь вы увидите все эти метания – и метания Дина, и Сэма со своим: «Слушай, если ты не хочешь его замочить, я могу и сам это сделать». А Дин этого не хочет. Он защищал Бенни, а Бенни защищал его. И Дин по этому поводу очень крепко выразится.
Линн: Звучит заманчиво.
Дженсен [ухмыляется]: А то.

Фан: Каково было режиссировать вновь?
Дженсен: Ощущение такое, что с каждым разом всё труднее, и, думаю, это, наверное, потому, что вначале «меньше знаешь – крепче спишь». А чем больше я этим занимаюсь, чем лучше понимаю, чем больше узнаю, тем больше приходится думать. Не подумайте, что в тот, первый раз я работал, как бог на душу положит, - нет, я осознавал, что делаю, - но в режиссёрском деле столько тонкостей. Это действительно особый вид искусства, в котором каждый по-своему ищет художественную ценность. И сейчас я всё ещё в поиске, - не так, как я раньше, когда я действовал по шаблону. Чем больше я этим занимаюсь, тем сильнее осознаю, как много скрыто между строк, и как это всё усложняет.
Фан: То есть, сейчас ты вырабатываешь свой собственный стиль?
Дженсен: Именно. Когда я начинал играть, всё было так же. Я знал, что мне нужно запоминать реплики и выдавать их на камеру. И, чем больше я этим занимался, тем лучше понимал, что между строк тоже что-то происходит, что тот промежуток, в котором я не говорю, - он тоже важен.
Фан: Так ты сделаешь это ещё раз?
Дженсен: Ага, если дадут. Я всегда говорю: если дадут.

Фан: На прошлой конвенции спрашивали, поладили бы вы с Дином, будь он реальным человеком. И я не знаю, пошутил ли ты, но ты ответил, что нет.
Дженсен [с каменным лицом]: Я пошутил.

Зал смеётся. Вероятно, с облегчением.

Дженсен: Потому что я думаю, что мы с Дином поладили бы. Он напоминает мне не какого-то конкретного друга, а сразу нескольких друзей, которые есть в моей жизни и которых я люблю. Я думаю, что Дин стал сочетанием некоторых людей, которых я знаю. А потом он просто как-то отделился и зажил своей жизнью. Я думаю, мы бы стали друзьями. Ну серьёзно, парень водит потрясающий автомобиль… Братец у него, правда, странноватый, но…

Фан: Что в Дине является самым привлекательным?
Остальные [тихо]: О, давайте составим список, ладно? А, нет, стойте, у нас же детский рейтинг, да?
Фан: Кожаная куртка?
Дженсен: Уже нет! Первую украли, вторую убили насмерть в Чистилище. Дин, я думаю, оправился от потери. Как мне кажется, преданность Дина – одна из главнейших его черт, от которой он никогда не отделается. Через что бы ему ни пришлось пройти – он всегда ощущает эту преданность. Правильно это или нет, но он будет предан тем, кому он что-то обещал. И, думаю, это качество заслуживает восхищения. Но мне также нравится, что он небезупречен, и этим он мне нравится ещё сильнее – он не идеал. Он может вести себя, как сволочь, он может быть недальновидным и упёртым. Люди несовершенны, так что нет смысла показывать совершенного персонажа. Я всегда склоняюсь к неидеальным персонажам, героям поневоле.
Зал согласно кивает.

Фан: Что ты подумал, когда впервые увидел сценарий «Сверхъестественного»? Ты когда-нибудь предполагал, что сериал станет настолько успешным, как сейчас?
Дженсен: Я знал, что он особенный. Я помню, как читал его и думал, что у него есть все задатки для того, чтобы стать успешным. Изначально мне пришлось прослушиваться на роль Сэма, потому что его хотели подобрать в первую очередь. Он должен был стать отправной точкой, эдакий персонаж в духе Люка Скайуокера, так что его хотели подобрать перед тем, как выбирать Дина. Но, прочитав сценарий, я тут же встал на сторону Дина. Надеюсь, та плёнка, на которой я читаю за Сэма, никогда не выйдет. А она где-то есть.
Зал берёт на заметку: прочесать «YouTube».
Дженсен: Но как только я попал на прослушивание к Крипке и Дэвиду Наттеру, я спросил, есть ли у меня возможность почитать за Дина, а Дэвид сказал, мол, как забавно получилось: пока я читал за Сэма, Эрик наклонился к нему и говорит шёпотом, дескать, из него бы куда лучший Дин вышел. Так что я даже ни разу не читал за Дина до последних проб, которые и есть последняя ступень прослушивания. Тебя приводят к людям с телесети, в комнате, раза в два больше этой, сидят 30 директоров, и ты читаешь для них роль. И мы с Джаредом в тот день были единственными актёрами – обычно там около десятка человека – я читал за Дина, он читал за Сэма, а потом нас выпроводили из комнаты, поговорили там минут пять, затем позвали обратно и – [аплодирует] «поздравляем!» Так что я изначально и думал, что отношения между братьями – это самая суть всего сериала, то, вокруг чего всё вертится. Я знал, что, если эти отношения хорошо получатся на экране, то и весь сериал получится.
Зал: И, чёрт возьми, ты оказался прав!

Следующим был наболевший вопрос, который каждый из нас задавал себе, когда смотрел СПН.
Фан: Как у тебя получается эта «одна совершенная слеза»?
Дженсен: Та самая «ОСС»?
Зал впечатлён его познаниями в области фандомного сленга.
Дженсен: Не знаю! Мне бы хотелось, чтобы для неё была кнопка, но её нет. Ну вот честно, когда я работаю над такими сценами, я ухожу в них с головой. Я использую столько настоящих эмоций, сколько могу наскрести. Я думаю о ситуации, в которой находится Дин, и помещаю себя в эту ситуацию. Я воспринимаю её реальной, когда кричат «мотор!», и от этого становится легко добиться нужной эмоции. И это странно, ведь раньше у меня очень долго не получалось делать такое на камеру. Наверное, я подобрал ключик: когда ты вот-вот заплачешь, лицо начинает гореть, сердцебиение учащается, тело начинает реагировать на ту эмоцию, от которой хочется плакать. Хоть умом ты и понимаешь, что она ненастоящая, но твоё тело начинает реагировать [на неё, как] на настоящую эмоцию. Помню, каждый раз, когда была какая-нибудь сцена, в которой, как я думал, мне надо было заплакать, у меня появлялось это чувство, и я думал про себя: «Ну давай же, выжми хоть одну слезинку!» Но ничего не получалось. А как-то раз, помню, меня накрыло эмоциями в сцене, где я вообще плакать не собирался, и я силился не заплакать, но – бум!
Дженсен изображает рыдания. Фанатки одобрительно шумят.
Дженсен: В общем, думаю, это одна из тех вещей, [которые случаются,] когда тебя накрывают эмоции, ты пытаешься держать их в себе, но срываешься – так всё и происходит. Не знаю, поняли вы хоть что-то из этого рассказа, или нет. Иногда после того, как у меня была действительно тяжёлая в эмоциональном плане сцена, у меня по щекам льют слёзы – тогда раздаётся крик «снято!», и мне нужно пройтись. Выгляжу я при этом так [снова изображает рыдания, неровно дыша]. Твоё тело не знает, что это всё неправда, поэтому тяжело вот так просто взять и всё стереть. Помню, как однажды была сцена, где Дин говорил Сэму, каково ему было провести 40 лет в аду, и меня так накрыло, что мне пришлось развернуться и уйти. Режиссёром был Джей Миллер Тобин, он нагнал меня метров через сто, - а я всё ещё в слезах. И тогда он просто взял и обнял меня. За что я ему сказал спасибо. Это одновременно и тяжело, и удивительно. Я помню эти сцены. Мы сняли 158 серий, и я не все их помню, какие там были шутки и так далее, но вот эти эмоциональные сцены оставляют на мне отпечаток.

Фан: Что самое запоминающееся с тобой произошло за эти восемь лет?
Дженсен: Ну, не считая сериала, я бы сказал, женитьба.
Зал: Умница.
Дженсен [изображает, что говорит в скрытый микрофон]: Эта штука работает?
Зал: ЛОЛ
Дженсен: Что до сериала, мне кажется, там есть определённые моменты, которые сильно выделяются из прочих. Один из них – «All Hell Breaks Loose», первая часть (Дженсен ошибся, эта сцена была показана во второй части – прим. ред.), где Дин произносит речь над мёртвым Сэмом. Я отчётливо помню эту сцену, потому что в ней было много эмоций. Я пришёл к Киму Мэннерсу, который был тогда режиссёром и которого мы потеряли несколько лет назад. И одна из причин, по которой та сцена для меня так памятна – то, что её съёмки проходили в очень душевной атмосфере между мной и Кимом. Я единственный в ней играл, потому что Джаред просто валялся там большой кучей.
Зал: ЛОЛ
Дженсен: И я точно помню, как в один из моих дублей у Джареда выкатилась слеза, пока он там лежал. И я понял, что я на правильном пути.
Зал: О-о-о… *прочувствованно шмыгают*
Дженсен: Помню, как пришёл к Киму в офис и сказал: «Слушай, вот эта сцена… Не знаю, на сколько дублей меня хватит. Я хочу знать, что ты думаешь насчёт камер, потому что это будет тяжело». Так что, тем вечером он всё прописал, и мне надо было отыграть сцену три или четыре раза. Я подумал: «Ну ладно, это я смогу». А ещё он отгородил нас от всех остальных – мы были на площадке, но при этом раньше на нас часто смотрели тридцать потных рабочих, да ещё и операторы, но он растянул над нами палатку, так что я едва мог разглядеть камеру. Он поставил её в пяти метрах, тогда как обычно она стоит вплотную, сзади был чёрный фон, а на всех операторах – чёрные футболки, так что они практически сливались с чернотой, и я буквально чувствовал себя так, будто сижу один в комнате с Джаредом. Это был какой-то совершенно необыкновенный опыт.

После этого на некоторое время повисло молчание, в котором и Дженсен, и все мы вспоминали: как тяжесть и отчаяние той сцены, так и настоящую утрату для сериала и для фандома – любимого Кима Мэннерса. Наконец, кто-то нарушил тишину…

Фан: Так насчёт того амулета…
Дженсен: Знаете, вот вам политкорректный ответ: Сэм мог вытащить его из мусорного ведра, и теперь мы ждём его возвращения.
Зал: УРА!
Дженсен: А теперь вот то, что вы не хотите услышать: сценаристам он надоел. Но они действительно оставили лазейку для его возвращения, если он им понадобится. Думаю, Бобу Сингеру настолько осточертело объяснять, почему он существует, откуда взялся, какими силами обладал, что он [амулет] стал ужасно обременительным. Вот они и решили, мол, давайте его на какое-то время положим на полку, а если он нам понадобится – мы вернём его назад.
Зал [с нажимом]: Нам он нужен.
Дженсен: Вот в чём заключается негативный побочный эффект от серий длиной в 42 минуты. Персонажей кладут на полку, сюжеты кладут на полку. Если бы серии были двухчасовыми, у нас было бы больше времени, чтобы всё объяснить, раскрыть персонажей и сюжетные линии. Но я с вами согласен, и, думаю, есть шанс, что он вернётся.

И, раз уж мы в Канаде…
Канадский фан: В каких канадских городах ты бывал?
Дженсен: Мало где. Естественно, там, где снимаем – в Ванкувере, и здесь, я люблю Торонто. В Калгари был однажды, но я его уже не помню. Я бы очень хотел поехать в Монреаль.
Фан: Джаред то же самое сказал!
Дженсен: И это, возможно, прозвучит странно, но мне бы также хотелось поехать в Новую Шотландию, туда, на побережье. В Ньюфаундленд, ага. Да по всей Канаде [хотелось бы поездить] – даже в Тандер-бей. Мой приятель Кевин Дюранд, который играл Джошуа в «Тёмном ангеле», у него очень удачно сложилась дальнейшая карьера, он прекрасный человек, и он из Тандер-бея.

Фан: Я видела множество клипов, на которых ты поёшь…
Дженсен [возражает]: Что? Он один-единственный!
Фан: Ладно, один клип.
Дженсен: Если только там не появилось видео из караоке.

Зал снова берёт на заметку: продолжать прочёсывать «YouTube»

Дженсен: Идея была не моя.
Фан: Но тебе нравится петь?
Дженсен: Как и всем нормальным людям – в ду́ше. Проехали…

Зал отключился, представив картинку: Эм… что?

Дженсен: Но я очень люблю музыку. Я немного играю на гитаре, больше для себя. Когда я прихожу домой после долгого дня, очень расслабляет сесть, побренчать на гитаре и спеть какую-нибудь песенку, просто чтобы забыться. Наверное, это более здоровый способ, нежели прикладываться к бутылке, что и делают некоторые люди в нашей индустрии. И у меня есть друзья-музыканты, которые, наверное, и подстёгивают меня всем этим заниматься. Если бы в моей жизни не было Стива и Джейсона, вы бы, возможно, никогда не услышали, как я пою.

Зал посылает лучи благодарности Стиву и Джейсону.

Фан: Как и все великие актёры, ты заполняешь собой пространство, даже когда не говоришь. Эти эмоции, которые пробегают по твоему лицу, мелкие жесты, – всё это просто завораживает…
Дженсен [рассмеялся]: Как будто на солнце смотришь…

Зал взрывается хохотом, ЦЕЛИКОМ и полностью соглашаясь…

Дженсен: Меня за это монтажёры благодарят, за то, что «не выключаюсь», как они это называют. Для меня это само собой разумеется, потому что, когда снимаешь сцену, камеру несколько раз переставляют – но когда я в кадре, я постоянно что-нибудь делаю. Если она [камера] за моей спиной и снимает вас, я сплю. Но когда камера за вашей спиной и смотрит на меня – то да, я среагирую. Я знаю, что монтажёр переключается на тебя, когда ты говоришь [в кадре], но я знаю, что, если там должна быть какая-то реакция, то могут и на неё перескочить. Я сезона до четвёртого не осознавал, что в голове у меня всё отключается, когда я слышу «мотор!». Я ни о чём больше не думаю. Ни о проблемах в мире, ни о травмах, которые могу получить. Это всё просто стирается, и я предельно сосредоточен, играя Дина и погружая его в данный момент настолько, насколько могу. Думаю, что эти маленькие тонкости и то, что происходит между строк, с этим как-то связаны.

Он замолчал и улыбнулся.

Дженсен: И спасибо, что заметили.

Единственный фанат мужского пола: Когда мы с сестрой смотрим телевизор, то замечаем, что актёры из «Сверхъестественного» в других сериалах не так хорошо играют, как там. Это что, заразно?
Дженсен: Возможно. Мы с Джаредом часто слышим от приглашённых звёзд, что у нас самая смешная съёмочная площадка из всех, где они были. У нас спокойно. Я не говорю, что дело именно в этом, но съёмки комфортней, когда людям не надо беспокоиться о том, чтобы не оскорбить того, кто в главной роли. Я был на площадках, где всё очень строго. Во многих из них есть чёткая иерархия. Если ведущий актёр – простите мой французский – мразь, то это будет заразно, все начнут ходить на цыпочках. Актёры будут приходить, но им не захочется оставаться, - они просто делают свою работу. Из-за этого их игра становится чересчур деревянной, как мне кажется. А когда удаётся организовать спокойную, уютную рабочую среду, это создаёт хорошие условия для того, чтобы человек засиял. И я думаю, что мы с Джаредом… Мы говорили об этом в первом сезоне: если всё продолжится, то важно, чтобы мы как бы задали тон всему сериалу, - такой, чтобы было весело, интересно, уютно. Потому что с нами 150 человек каждый день работают. Зачем портить всем жизнь? У нас в команде поначалу было несколько паршивых овец, от которых потом избавились. Мы слишком много времени проводим вместе, чтобы при этом ещё и не ладить. Возможно, всё как-то связано с этим.

Похоже на то. На этом Дженсен поблагодарил нас и отправился на следующее своё мероприятие. Мы подловили его позже и поблагодарили за содержательные ответы. Он усмехнулся.

Дженсен: Это очень весело. Должен сказать вам спасибо, ребята!

Оригинал
Фото от @LoveJeter02

URL записи

@настроение:

@темы: конвенции/панели